52. Ведьма Эрихто

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]
МБК:
Аркан 52 «Ведьма Эрихто»
В раскладах на характеристику личности, говорит об излишней настойчивости, склонности приписывать не существующие качества, иногда может трактоваться как проявление агрессии по отношению к оппоненту.
При диагностике магического воздействия указывает на то, что обряды проводит женщина.

Соответствие в классическом Таро — Дама Мечей
Накануне битвы с Цезарем Секст Помпеи обратился к знаменитой ведьме Эрихто, чтобы та предсказала ему ход сражения. Для прорицания колдунья потребовала труп только что умершего человека — она осушила его вены и наполнила их менструальной кровью, смешанной с кишками рыси, выделениями гиены и слюной бешеных собак. Когда Секст и его свита, видя это, вздрогнули от ужаса, она презрительно усмехнулась: «Глупцы, это мертвый должен бояться меня!» Однако пророчество не доставило Сексту радости: «Скажи своим людям, чтобы они не уклонялись от смерти»,— мрачно произнес мертвец, и на следующий день армия Секста была разбита Цезарем у Фарсал.

СИМВОЛИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
На поле Аркана — церемония, проводимая ведьмой Эрихто. Перед страшной ведьмой — распростертый мертвец.

ПРОРИЦАТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТ
Пожалуй, это одна из самых страшных карт Черного Таро: Аркан предвещает ужасные события, которые не поддаются расшифровке и связаны с деяниями самых низших иерархий демонических сил.
В.А. Склярова "Таро Теней"

Магия в Древнем мире внушала скорее страх, чем почтение. Даже те, кто ничего не знал о ней, верили, что могут пострадать в результате чьих-либо магических действий. Если политик неожиданно сбивался в середине речи или кто-то внезапно заболевал, не было ничего необычного в том, чтобы приписать это действию проклятий, насылаемых врагами. Дурная репутация магии приумножалась вследствие того, что в народном воображении она связывалась с колдовством.

Тем не менее честолюбивые, чем-то встревоженные или безрассудные люди пользовались услугами ведьм и некромантов, чья способность оживлять умерших была известна еще с гомеровских времен. Так, в «Фарсале» Лукана сын Помпея обращается к фессалийке Эрихто, безобразно тощей и мертвенно-бледной. Эрихто нипочем порядок вещей, она приказывает богам и нарушает законы природы:

«Ей ничего не стоит совершить убийство, как только ей потребуется брызжущая из раны, еще дымящаяся кровь или понадобятся для жертвоприношений живая плоть и трепещущее сердце. Она разрывает утробу матери и выдирает из нее недоношенный плод, чтобы преподнести его своим богам на пылающем жертвеннике… Всякую смерть она оборачивает к своей выгоде: с побледневшей отроческой щеки она снимает нежный пушок расцветающей юности; у того, кто умер в зрелом возрасте, она похищает волосы. Она присутствует при кончине близких и, не испытывая жалости к тому, кто должен ей быть дороже всего на свете, бросается на умирающего и, притворяясь, будто дает ему последнее лобзание, отсекает ему голову; или же, приоткрыв ему рот и кусая мерзкими зубами уже холодный и прилипший к нёбу язык, нашептывает в поблекшие губы свои черные тайны, посылая их в преисподнюю…»

Сикст Помпеи, сын Помпея Великого, желая узнать, что уготовала ему судьба, решает обратиться к душе покойного, дабы наверняка получить четкий и точный ответ. “С тех оракулов и пророков, что служат Олимпийцам, довольно будет и загадок в ответ на их вопросы, но тот, кто осмелился совещаться с мертвым, достоин услышать истину”. Обряд совершает ведьма Эрихто, которая “на короткой ноге с адскими силами, ибо часто сидела в могилах” (т. е., по сути дела, уподоблялась трупу).

Вдобавок Эрихто окружают предметы, тесно связанные со смертью, — куски мяса и кости, украденные с погребальных костров, на которых сжигали безвременно умерших детей; погребальные одежды и лоскуты человеческой кожи; ногти, языки и глаза трупов. Для обряда Эрихто потребовала доставить ей свежий труп с еще не разложившимися легкими, дабы тот говорил громко и отчетливо. Старые трупы “только пищат невнятно”.

Согласно оккультной теории, часть жизненной силы сохраняется в теле и после смерти, но со временем эта энергия рассеивается. Итак, по распоряжению ведьмы, свежий труп был найден и доставлен в тенистое место среди тисов. Эрихто взрезала грудь трупа и влила в жилы покойного смесь, состоявшую из теплой менструальной крови, слюны бешеной собаки, кишек рыси, горба гиены, вскормленной трупным мясом, сброшенной змеиной кожи и листьев каких-то растений, на которые ведьма предварительно поплевала.

Все эти ингредиенты должны “были вдохнуть в труп некое извращенное подобие жизни. Затем Эрихто пропела заклинание на варварском языке, в котором, казалось, слились воедино собачий лай и завывание волков, крик совы, рев диких зверей и шипение змеи, грохот волн, разбивающихся о скалы, шелест лесных деревьев и рокот грома.

Ведьма воззвала к Стиксу и полям Элизия, к “благим” Эвменидам, терзающим осужденные души (имя этих зловещих богинь было эвфемизмом, предназначенным для усмирения их ярости), к Прозерпине и Гекате, к Гермесу Трижды — величайшему — проводнику душ мертвых в загробное царство, к трем Паркам, к адскому лодочнику Харону, к первозданному Хаосу и к “истинному Владыке Земли, который терпит бесконечную муку там, внизу, ибо боги уже давно при смерти”.

Когда с заклинанием было покончено, дух появился, но поначалу он заупрямился и отказался войти в труп. Эрихто пригрозила ему всеми силами ада. Тогда кровь покойного начала понемногу теплеть и побежала по жилам, грудная клетка стала медленно подниматься и опускаться, мускулы напряглись, и наконец труп вскочил на ноги и встал перед ведьмой, бледный и словно одеревеневший. Он ответил на вопросы Помпея и в награду, как и положено, был сожжен дотла.
(с) Lizi Black